Такого наплыва публики, какой был здесь в этом году, говорят, давно не было. Заставило собраться сюда опасение, что в Сокольники пойдет только простой народ, и потому средний москвич бросился в Петровско-Разумовское.
Несчастные, допотопные паровички «Второго общества», пыхтя, тащат переполненные вагоны. У Страстного монастыря легче выиграть двести тысяч, чем получить место в трамвае. 
Вагонов трамвая в этом пункте до смешного недостаточно: стоит толпа человек в двести-триста, а получают места человек сорок. Среди публики много чиновников, учащейся молодежи. Много семейных, с целыми «ноевыми ковчегами», до тещи и грудного младенца включительно. Очевидно, из квартиры взято все, остались только кошки да тараканы. Едут с узелками, из которых соблазнительно выглядывают горлышки бутылок. 
Академический сад весь запружен народом. Куда ни глянешь — кучки людей, расположившихся прямо на траве с закуской и выпивкой. На пруду все лодки разобраны, и гулко шлепают весла по водной поверхности, летят серебряные брызги, слышится раскатистый хохот. 
Где-то гремит лихая песня, в другом конце пруда бренчит гитара. 
Пахнет распустившимися почками, цветами и молодой травой. 

  Вернуться на главную страницу