Где разорвана связь между солнцем и 
птицей рукой обезьяны,
Где рассыпаны звезды, земляника да 
кости по полянам,
Где туманы, как ил, проповедуют мхам
откровения дна,
Где хула, как молитва, 
— там иду я.

Где деревья вплетаются в летопись слов
отголоском начала,
Где лесной часослов зашифрован 
устами пожаров,
Где большая дорога, черная ночь 
да лихие дела,
Где блестят за иконой ножи, 
— там иду я.

Где рассветы купаются в колодцах дворов
да в простуженных лужах,
Где в грязи обручилась с весенним 
дождем стужа,
Где глоток, как награда за прожитый день
ночью без сна,
Где пропиты кресты, 
— там иду я.

Где надежда на солнце таится в 
дремучих напевах,
Где по молниям-спицам танцует 
гроза-королева,
Где Луна присосалась к душе, 
словно пьявка-змея,
Где пускают по кругу любовь, 
— там иду я.

Где Восток напоил молоком кобылиц 
кочевника-ветра,
Где по дорогам в острог по этапу 
ползут километры,
Где в грязи по колено да по горло в 
крови остывает земля,
Где распятье под сапогом, 
— там иду я.

Где молчанье подобно топоту табуна, 
а под копытами — воля,
Где закат высекает позолоченный 
мост между небом и болью,
Где пророки беспечны и легковерны, 
как зеркала,
Где сортир почитают за храм, 
— там иду я.

Я поднимаю глаза, я смотрю наверх.
Моя песня — раненый стерх.
Я поднимаю глаза....

   Вернуться на главную страницу