А.Иващенко, Г.Васильев

Летают мухи низко, 
ответственный момент,
по всей земле российской
идёт эксперимент.

Непутёвка в парадном убранстве,
из уезда приехал в село
капитан — предводитель дворянства —
и урядник с клинком наголо.
Донести повеление свыше
до селян предводитель спешит.
Старый барин, говорит, на пенсию вышел,
выбрать нового вам надлежит.

Царь велел, говорит урядник,
чтоб народ выбирал господ,
и я всех, говорит, запру в курятник,
кто указ не признаёт.

Местный писарь прослыл скандалистом,
тут сомнение, говорит, вышло меж нас,
не уступка ли социалистам
этот мудрый царёвый указ?
Но уверенность в души вселяя,
предводитель ответ дал простой:
Демократия, говорит, лишь укрепляет
наш родной крепостнический строй.

Слышь ты, писарь, говорит урядник,
ты сомненья эти брось,
а не то, говорит, запру в курятник,
чтоб с народом был поврозь.

А народ разошёлся, куда там:
мы готовы! Давно бы пора!
Мол давай, выдвигай кандидата,
и царю-государю ура.
А простая старушка Анисья
из-под носу слезинку смела.
Юрьев день, говорит, дождалися,
неужели же я дожила?

Эй ты, бабка, говорит урядник,
ты язык-то прикуси,
а не то, говорит, запру в курятник,
как ведётся на Руси.

Вот, сказал предводитель дворянства,
за портретиком слазив в карман,
граф Цимлянский, борец против пьянства,
кандидат от российских дворян.
Стойте, стойте, тут писарь заахал,
здесь же кворума нет, ой-ой-ой,
а без него не избрать даже графа,
хоть дворянство и наш рулевой.

Ты дупло, говорит урядник,
что мне кворум, говорит, твой? Ерунда.
Я запру, говорит, его в курятник,
ежли сыщется когда.

Вышла Фроська в богатом наряде.
Мой мужик был бы барин, говорит, во,
мы семьёю даём на подряде
пять оброков взамен одного.
Так уж лучше меня, крикнул Стёпка,
а не Фроськиного пентюха.
Я налью православным по стопке,
а масонам пущу петуха.

Я вам кто, прохрипел урядник,
я вам полицейский чин,
щас запру, говорит, вас всех в курятник
без дознательства причин.

Кто-то гикнул, рванули рубаху,
кандидатов сыскалось штук семь,
но сперва дисциплиною пахло,
а потом перестало совсем.
Выдвигали, как в пьяном угаре,
аж ворота сорвали с петель.
Кто-то крикнул: А хрен ли нам барин,
дайте волю, устроим артель.

А по деревне ходит парень,
вся рубаха в петухах,
видно, парень очень смелый,
не боится ничего.

Писарь крикнул: Свободу печати!
Но народ его не поддержал,
потому как глаголей да ятей,
всех крючков этих не уважал.
Но зато как услышал про волю,
да с землицей, да чтоб при коне,
то уж тут началося такое,
что аж мухи прижались к стерне.

Вы, хамьё, умойте хари,
предводитель зарычал,
отпишу, говорит, государю,
эксперименты чтоб кончал.
Но стихию пойди обуздай-ка,
заработав огромный фингал,
только к ночи посредством нагайки
всех в курятник урядник загнал.

А безвинной старушке Анисье
в толчее повалили плетень.
Вот те, бабушка, и дождалися,
вот те, бабушка, и Юрьев день.

То берёзка, то рябина,
куст ракиты над рекой.
Край родной, навек любимый,
где найдёшь ещё такой?

Непутёвка, Непутёвка
ты, родная сторона,
и никто нас не исправит,
только мать сыра земля.