70 лет назад, весной 1932 года, вместе с другими студентами окончил ускоренный курс обучения в Московском мясо-молочном институте имени Молотова (в дальнейшем присоединен к Тимирязевской академии как факультет животноводства) Сергей Чекмарев — яркий, удивительный человек, рассказавший в своих стихах о жизни молодежи 30-40-х годов. В Башкирии, где он работал, Чекмарева знает каждый школьник: здесь его именем названы школы, музеи. Для многих москвичей имя этого талантливого поэта, к сожалению, незнакомо — его стихи не входят в школьную программу, их не часто включают в поэтические сборники. Так случилось, наверное, потому, что сам Сергей не стремился заявить о себе как о поэте — он не входил ни в какие литературные общества, не пробовал печататься, горячая пора конца 30-х годов увела его далеко от литературных центров — Москвы и Петербурга, в башкирские степи, в далекие деревни, где он, как и многие другие такие же комсомольцы-добровольцы, строил «новую жизнь». Всё, чем жил, чему радовался и о чем думал Сергей, — обо всем этом писал он в своем дневнике, отразив в нем поэзию и романтику своего беспокойного поколения. В лирических, наполненных нежной грустью стихах писал он о своей неразделенной любви к однокурснице Тонечке, своей Прекрасной Даме, ставшей для него воплощением женственности, красоты и любви. В своем поэтическом дневнике Сергей описывает природу, одушевляя ее, открывая перед читателем красоты башкирской земли, «в шубе из мохнатых гор и в теплой лесной фуфайке». Его образы настолько живы и музыкальны, что кажется, будто ты сам слышишь звон колокольчика в упряжке, завывание вьюги или тишину зимнего леса и падающего снега.
Очень жалко, что как поэта Сергея Чекмарева узнали только после его смерти, — родственники опубликовали стихи из потрепанной, всюду сопровождавшей Сергея тетради, познакомив современников с творчеством этого удивительного человека. 
Сергей Чекмарев родился в 1910 году в Москве в семье зубного техника. Как и многие другие современники удивительного явления прошлого века — «серебряного века русской поэзии», Сергей увлекался литературой, поэзией, посещал творческие вечера. Одними из самых любимых его поэтов были Маяковский и Фет. Их влияние чувствуется в творчестве Чекмарева, в его шагающих рифмах, в одушевленных силах природы. 
Время ждало от тогдашней молодежи реальных действий. Поэтому, оставив мечты о литературной карьере, Сергей в 1929 году поступает в сельскохозяйственный институт. По окончании ему, как талантливому молодому специалисту, предоставляют место в аспирантуре, но Сергей отказывается. Он не хочет «сидеть в каменной коробке и скрипеть пером» и уезжает работать зоотехником в отдаленные башкирские селения, темные и безграмотные. Темные — и в переносном, и в прямом смысле, в некоторых из них «лампочка Ильича» появилась лишь к середине двадцатого столетия. Здесь Сергей читает лекции на курсах колхозников-животноводов, руководит комсомольским политкружком, проводит беседы, выпускает стенгазеты, организует выступления художественной самодеятельности. 
В 1932 году Сергея призывают в армию, он уезжает из ставших родными мест, но в ряды военнослужащих так и не попадает из-за слабого зрения. Зато у него появляется возможность вернуться в Москву, где живет его любимая женщина, в столицу — к книгам, свежим газетам, журналам, театрам и музеям. Он мечется между своей мечтой оказаться рядом с любимой и долгом, ведь, если он уедет, «что же со степью будет тогда?». Однако, размышляя на эту тему, он тут же пишет:
«Но нет, пожалуй, это неверно,
Я, пожалуй, немного лгу.
Она без меня проживет наверно, — 
Это я без нее не могу. 
У меня никогда не хватит духу,
Ни сердце, ни совесть мне не велят
— Покинуть степь, гурты, Гнедуху
И голубые глаза телят». 
Чекмарев остается в Башкирии, едет в Инякский совхоз, в деревню Ибряево. Несмотря на то, что работа зоотехником занимает очень много сил и времени, он решает организовывать издание совхозного журнала и осуществляет эти планы. Скептикам, которые отговаривали его от такой затеи, Сергей отвечает:
«Многие люди говорят —
И, кажется, это правда,
Что в Москве световые
рекламы горят,
Издается газета «Правда».
Но в Ибряеве, здесь у нас,
Таких вещей не бывает,
Лишь кривит луна свой
единственный глаз,
Да буран завывает.
В чем же дело? Бумага бар*,
Чернил около литра.
Давай и здесь издавать журнал,
Это не очень хитро».
Жизнь Сергея Чекмарева обрывается трагично. 11 мая 1933 года при переправе через реку Большая Сурень он погибает при невыясненных обстоятельствах. По одной из существовавших тогда версий, Чекмарева убили кулаки, неоднократно угрожавшие ему. Так ли это, сейчас уже никто не скажет — время унесло с собой эту тайну, так же, как и идею создания коллективных хозяйств и связанные с ней трагические столкновения между людьми. Где похоронен молодой поэт, точно неизвестно. Поэтому особенно пронзительно звучат его слова, сказанные им еще на практике в Уральской области:
«Ты думаешь: «Вести в реке
утонули,
А наше суровое время не терпит.
Его погубили кулацкие пули,
Его засосали уральские степи.
И снова молчанье под белою
крышей,
Лишь кони проносятся ночью
безвестной.
И что закричал он —
никто не услышал,
И где похоронен он — неизвестно».
В Южной Башкирии на небольшом расстоянии друг от друга возвышаются четыре памятника поэту, здесь учреждена литературная премия имени Сергея Чекмарева, которая присуждается молодым талантливым писателям. В народе живет о нем добрая память.

(В очерке использованы данные, собранные биографом С.Чекмарева — Клавдией Котовой.
Фото из архива семьи Матюхиных.) 

Екатерина Аркуша

* Бар — есть (башк.)