“Неожиданным для Госкомстата образом перепись населения сделалась ареной борьбы трудящихся за социально-экономические права.

…Проигнорировали вопросы переписчиков также автолюбители Дальнего Востока, которые защищают праворульные иномарки, и любители красивых видов Перми, добивающихся запрета строительства высотных домов, которые закроют им вид на Каму.

Самое интересное, что такая форма протеста советской властью молчаливо признавалась как нечто законное, хотя вообще-то коллективные протесты при коммунистах сильно не приветствовались. Однако, не известно ни одного случая преследования за такие протесты, а требования зачастую даже и исполнялись.

Это была такая форма общественного договора между властью и гражданами. Граждане соглашались удовлетворить блажь родной советской власти и принять участие в совершенно свободных выборах из одного кандидата, а родная власть соглашалась починить канализационный стояк в подъезде. Все вместе это называлось исполнением гражданского долга.

Сейчас, когда гражданам разъяснили, что участие в переписи – их гражданский долг, они вспомнили старый обычай и решили шантажировать власть неисполнением этого долга. То есть перепись населения рассматривается гражданами в качестве очередной начальственной блажи, причуды, по поводу которой есть прямой смысл поторговаться.

Однако, участие в переписи – это никакой не гражданский долг. Потому что гражданский долг – это то, что нужно исполнять, но если очень не хочется, в принципе можно не исполнять. Даже при коммунистах не было установленной законом ответственности за неучастие в выборах. Могли взять на заметку, могли при случае припомнить, но в принципе: хочу – хожу, хочу – не хожу.

Но кроме гражданского долга бывают такие государственные повинности, которые гражданин обязан исполнять безусловно, хочет он этого или не хочет, а их неисполнение влечет за собой административную или даже уголовную ответственность. Обязан платить налоги, обязан нести воинскую повинность.

Перепись населения по природе своей такая же безусловная повинность, назовем ее информационной. Государство вправе знать, сколько у него подданных, в каком они возрасте и где они проживают. Это ему необходимо хотя бы для того, чтобы эффективно взимать те же налоги и грамотно строить планы призыва на военную службу. Это первичная потребность государства – практике переписей уже не одна тысяча лет, и никакой торг здесь не уместен.

Однако, войдем и в положение граждан. То, что участие в переписи – их безусловная обязанность, им никто толком не разъяснил. Вместо того, чтобы настоять на своем безусловном праве требовать от всех граждан цензовой информации, государство униженно просило своих подданных исполнить гражданский долг, записать себя в историю России и. т. д. Граждане так и поняли, что хочу – участвую, хочу – не участвую.

Однако, забавное у нас государство, которое боится заявить о своих несомненных и абсолютных правах”.