Студент 
Петровской академии
Николай Иванович Вавилов родился 13 ноября 1887 года в Москве в семье крупного промышленника. Сначала он решил пойти по стопам отца — поступил в Коммерческое училище, однако после его окончания в 1906 году кардинально изменил свою жизнь, поступив в Петровскую (ныне Тимирязевскую) сельскохозяйственную академию. В ту пору Петровка (так называли ее студенты) была известна своими демократическими традициями — считалось, что делу не только не повредит, а наоборот, поможет, если студенты сами определят, на каком курсе им отрабатывать практикумы, прослушивать лекции, сдавать экзамены. Преподавательский состав академии был представлен лучшими агрономическими силами России. И еще, что отличало Петровку от многих других учебных заведений, — это близость студенчества и профессуры: здесь устраивались совместные диспуты, научные выступления, печатались совместные труды.
В 1911 году Вавилов блестяще заканчивает академию. Известный ученый агрохимик Д.Н. Прянишников оставляет его при своей кафедре частного земледелия «для подготовки к профессорскому званию». Вавилов был прикомандирован к селекционной станции Петровской академии, где он проработал до осени 1917 года, занимаясь проблемой иммунитета у растений. Единственной наукой, которая могла определить роль наследственности в явлениях иммунитета, была только недавно возникшая, но быстро развивающаяся генетика. Молодой ученый работает одновременно в нескольких лабораториях, изучая несколько тем. Современников поражала работоспособность Вавилова. По свидетельству очевидцев, он мог трудиться по 18 часов в сутки. Он обладал удивительным умением концентрировать волю и энергию, работать с азартной неистовостью. «Жизнь коротка — надо спешить», — говорил он, словно предчувствуя, что судьба отпустила ему не много времени.
После двухлетней напряженной работы на селекционной станции Вавилов получает право на зарубежную стажировку в Англии. В ту пору выехать за рубеж для занятия наукой было очень непросто: для этого требовалось сдать шесть магистерских экзаменов, каждый из которых был существенно строже сегодняшнего кандидатского минимума. В Мертоне, близ Лондона, Вавилов работает в Институте Уильяма Бэтсона, одного из основателей генетики. Само слово «генетика» (от греч. genesis — происхождение) было предложено Бэтсоном, в его лабораториях открывались первые законы этой науки. В том же году Вавилов посещает передовые хозяйства Франции, Германии. Он работает у знаменитого немецкого биолога — эволюциониста Эрнста Геккеля.

Географический поиск
С началом войны в стране начинаются трудности с продовольствием. Вавилов много и напряженно работает, чтобы создать более эффективные методы сельского хозяйства. Однако в это время для него уже становиться очевидным невозможность развития хозяйства такой большой страны с разнообразными природными зонами — от тундр до субтропиков — без использования генетических ресурсов культурных растений всего мира. Поэтому в 1916 году он отправляется в первую большую экспедицию в Иран и на Памир, поводом для которой стали случаи массового отравления солдат русской армии на турецком фронте. Вавилов выяснил, что причинами отравления были исключительно высокая засоренность пшениц сорняком (опьяняющим плевелом) и пораженность злаков ядовитым грибком (фузариумом). В результате при селекции пшеницы упор стал делаться на ее иммунитет к данному виду грибка.
Так началась экспедиционная деятельность великого ученого. Вавилов организовывает и участвует сам в многочисленных экспедициях по сбору и изучению культурных растений. «Мне очень по душе нарушение основного закона Ньютона — закона инерции покоя, превращения его в инерцию движения» — эти слова ученого не фарс, за годы работы он посетил 40 стран. Многие из его путешествий были сопряжены с большими тяготами и риском, особенно трудными и опасными были экспедиции в Афганистан (1924 г.) и в Эфиопию (1927 г.). За первую из них ученый был удостоен золотой медали Русского географического общества «За географический подвиг». 
В 1917 году базой для своей деятельности Николай Иванович выбирает Саратов — центр изучения сельского хозяйства юго-востока России. Здесь Вавилов преподает в Саратовском сельскохозяйственном институте и продолжает вести опыты по ботанике, начатые в Петровской сельскохозяйственной академии.
По словам академика П.М. Жуковского, «в саратовский период, хотя он был коротким, взошла звезда Вавилова-ученого». За три с половиной года он сделал три выдающихся открытия: закончил работу об иммунитете растений к инфекционным заболеваниям, сформулировал закон гомологических рядов в наследственной изменчивости, сделал вывод, что у всех культурных растений есть свои центры происхождения на земле. 

Золотые годы генетики
В обстановке существовавшего до 1929 года прагматично-бережного отношения к научной интеллигенции российские ученые Вавилов, Кольцов, Четвериков, Филипченко в небывало короткий срок выводят отечественную генетику на мировой уровень. В 1920 году Н.И. Вавилов переезжает из Саратова в Петроград и возглавляет Бюро по прикладной ботанике, а в 1924 году на его основе создает Институт прикладной ботаники с сетью опытных станций и филиалом в Америке. В институте собраны молодые талантливые исследователи, представители ленинградской школы генетики. Сюда же для работы были приглашены и известные зарубежные ученые, среди которых будущий нобелевский лауреат американец Г. Меллер.
С 1926 года по 1935-й Вавилов избирается членом ЦИК, ВЦИК, депутатом Ленсовета. В 1929 году его назначают президентом академии ВАСХНИЛ, которая организуется по идеям и плану Вавилова. После кончины Ю.А. Филипченко он становится главой Бюро по генетике Академии наук СССР, которая в 1934 году превращается в Институт генетики АН СССР. В 1927 году на Международном генетическом конгрессе в Берлине советская делегация была крупнейшей из всех зарубежных. Казалось бы, поступательное развитие отечественной науки уже ничем не остановить. Однако уже в 1932 году ситуация резко изменилась: на конгресс в США отправляется только один Вавилов. Следующий конгресс должен был проходить в 1937 году в Москве, под председательством Вавилова. Но планам не суждено было осуществиться — провести конгресс в СССР не разрешено, его переносят в Эдинбург, куда Вавилов не может приехать, так как его не выпускают за рубеж.

Крестовый поход против науки
Первые удары по генетикам были нанесены в 1929-1930 годах, совместно с процессом «пролетаризации» вузов. Началась газетная травля, после аресты и ссылки. Постепенно все известные ученые, стоявшие у руля создания генетики, смещаются со своих постов, а на их место приходит безграмотная, но амбициозная пролетарская «профессура».
Основным оппонентом развития научного подхода к селекции был Т.Д. Лысенко, начавший свою деятельность с пропаганды давно известного метода — предпосевного замачивания семян (яровизации). Создав вокруг этого метода шумиху, вплоть до выпуска специализированного журнала «Яровизация», Лысенко стал делать в начале 30-х годов головокружительную карьеру. Его энтузиазм и темперамент на первых порах вызвали симпатию у многих видных ученых, в том числе и у Вавилова. Как ни парадоксально, но в члены-корреспонденты АН СССР и в академики АН УССР Лысенко был рекомендован именно Николаем Вавиловым. А спустя несколько лет после этого, в 1933-1934 годах, «народный академик» Лысенко объединился с философом Презентом, и началось фронтальное наступление на генетику, на основы опытного дела, на всю биологию и агрономию. 
Правда, существовали и социальные предпосылки для возникновения лысенковщины. Голод на Украине и в Заволжье, повсеместное введение карточной системы в начале 30-х годов — от всего этого могло спасти лишь чудо. Однако наука чудес не признает, а потому, несмотря на нетерпеливые ожидания власти, не обещали чудес ни лидер отечественной сельскохозяйственной науки Н.И. Вавилов, ни классики селекции П.И. Лисицын, П.Н. Константинов, А.П. Шехурдин, чьими сортами были засеяны миллионы гектаров. В те годы для создания нового сорта пшеницы требовалось 15-20 лет интенсивной селекции (сегодня этот срок сокращен до 7-10 лет). Ученые не обещали чуда, а «народный академик» Лысенко торжественно обещал товарищу Сталину выводить новый сорт за 2,5-3 года, в связи с чем получил серьезную поддержку. Перед концом очередного ударного срока Лысенко, так и не создавший за всю жизнь ни одного сорта, выдвигал какое-нибудь новое радикальное предложение. Несомненно, что при той системе испытания новых сортов и проверки агротехнических приемов, которая была введена Н.И. Вавиловым и не давала возможности переносить непроверенные рекомендации на поля, предложения псевдоагрария просто не прошли бы. Отсюда выступления Лысенко против всей системы опытного дела.
С его подачи взамен сети опытных станций стали рекламироваться «хаты-лаборатории», вместо обученных агрономов было предложено воспользоваться движением «колхозников-опытников». Однако для того, чтобы выполнить все эти планы, необходимо было убрать основное препятствие — Вавилова и его сторонников. 
Травля Вавилова начинается в 1934 году, когда ему — ученому с мировым именем — запретили выехать за рубеж на конгресс генетиков. В 1935 году Николай Иванович — организатор ВАСХНИЛ — из президентов был перемещен в вице-президенты. Совершенно ясно, что Вавилов осознавал свою дальнейшую судьбу. Он мог уйти с поля боя и, вероятно, сохранить себе жизнь. Он был президентом Географического общества СССР, мог уйти в географию, в другие науки, переждать, но Вавилов не пошел по этому пути. 
В августе 1940 года он был арестован во время экспедиции в Западную Украину, перенес многочасовые допросы, суд, приговоривший его к высшей мере наказания — расстрелу, длительное содержание в камере смертников. Позднее смертный приговор был заменен 20 годами заключения. В январе 1943 года Николай Иванович Вавилов умер от истощения в саратовской тюрьме.
Екатерина Аркуша
(Статья подготовлена на основе публикаций М. Поповского и Н. Воронцова)
 

  Вернуться на главную страницу